Страна Игр, номер #226
ЯНВАРЬ 2007 гГость из Канады
Константин "Wren" Говорун
Страна Игр, номер #226, стр. 226-090-2
Второй интересный момент встречи с Кеем – рассказ писателя о его работе над составлением финальной версии "Сильмариллиона". Дело в том, что Дж. Р. Р. Толкиен не завершил свою книгу, оставив после смерти настоящие залежи черновиков. Их разгребал его сын – Кристофер Толкиен совместно с другом семьи – Гаем Гэвриелом Кеем. Черновики датировались тридцатыми, сороковыми, пятидесятыми, шестидесятыми годами – фактически "Сильмариллион" писался полвека, при этом каждая глава переделывалась несколько раз. Все бумаги нужно было разобрать, отсортировать, внести необходимые поправки, указанные автором на полях… Так вот, как признался Гай Гэвриел Кей, его несколько шокировали самые ранние версии текста. Они были вопиюще слабыми! Напомню, что дело было уже после того, как гениальный "Властелин колец" прогремел по всему миру, и все как-то уже привыкли считать Дж. Р. Р. Толкиена великим писателем. Ранее Гай Гэвриел Кей и сам пробовал что-то писать, но получалось плохо – ни в какое сравнение не шло с текстами его любимых книг. Так что это дело он бросил. И только после знакомства с черновиками Толкиена понял, что все начинали с малого.
И последнее. Писатель очень точно указал на преимущество фэнтези, которого не лишены и игры. Допустим, ему хочется рассказать о некоей социальной проблеме или кризисе, который в разной форме пережили граждане многих стран. Например, в романе "Тигана" речь идет о принудительной ассимиляции – уничтожение среди людей выдуманной страны памяти о собственной государственности, истории, культуре и языке. Гай Гэвриел Кей рассказывает, что в США и Канаде книгу восприняли, как еще один фэнтезийный роман, пусть и хороший. А вот для жителей стран Восточной Европы "Тигана" рассказывает об их собственной судьбе во времена господства коммунизма. Читатели из Чехии и Венгрии на встречах наивно спрашивали: "Ведь это же вы писали про нас, правда?" Одновременно издатели книги в Корее попросили Кея написать специальное предисловие, где писатель бы рассказал, как оккупация этой страны Японией в начале прошлого века стала источником вдохновения! Будь "Тигана" обычным историческим романом, такого эффекта достичь было бы сложно, - чужие страдания волнуют не так сильно. Именно абстрактность фэнтези делает ее героев куда ближе читателю – каждый может представить себя на их месте. Тем более, если речь идет об играх.